Теоретический прогресс медицинской науки
… Естествознание прогрессирует так быстро, переживает период такой глубокой революционной ломки во всех областях, что без философских выводов естествознанию не обойтись ни в коем случае.
В. И. Ленин
Теоретический прогресс медицинской науки — сложный и противоречивый процесс. В истории медицины были периоды, когда все содержание этой науки пересматривалось в свете определенной доктрины, определенного стиля мышления. Таковы были в свое время концепции гуморализма, которую сменил сначала целлюляризм морфологический (Р. Вирхов), а затем физиологический целлюляризм (М. Ферворн).
Первая половина XX века была периодом формирования различных интегративных нейрогуморальных теорий, закончившихся созданием общей теории систем и концепций саморегуляции. Эти теории были связаны с именами И. М. Сеченова, И. П. Павлова, Н. Е. Введенского, А. А. Ухтомского, Ч. Шеррингтона, У. Кэннона, Л. Берталанфи, Н. Винера, П. К. Анохина. В создании теории всегда просматривается роль определенных философских установок автора.
XX век — век не только тонких и изумительных экспериментов, но и «безумных» в своей гениальности идей. Представляется, что в настоящее время максимальных результатов следует ожидать не только от дифференциации знаний, но и от широкой интеграции научных знаний. Нельзя, естественно, отрывать, а тем более противопоставлять, интеграцию знаний в медицине от ее дифференциации.
Подлинная научная интеграция предполагает наличие добротных фактов, глубоких и конкретных знаний, наличие ряда теорий. В настоящее время медицинская наука нуждается в широких теоретических обобщениях даже больше чем 50 лет назад. Медицинской науке нужны не только конкретные теории этиологии и патогенеза, обобщающие конкретную группу научных фактов, но и широкие интегративные обобщения в виде теоретических систем. П. В. Копнин (1968) писал: «Современная наука накопила огромный фактический материал. По нет области, где бы не испытывался недостаток в фундаментальных теориях, способных описать, объяснить эти факты и направить науку по пути дальнейшего овладения своим объектом. Фундаментальные теории, которыми живет современное естествознание, родились 40 — 50 лет назад. Для нашего бурного века 50 лет жизни теоретической системы — слишком большой срок.
Наука должна быстрее переходить от одной теории к другой, выдвигать новые принципы и строить на их основе новые теории, где прежние теоретические построения выступают каким-то частным, предельным случаем». Был прав и И. В. Давыдовский, (1969), когда писал: «Пора навстречу тенденции современной медицины к децентрализации, т. е. к рассосредоточиванию на множество отдельных специальностей, противопоставить попытку создания теоретических основ, уделив особое внимание общим закономерностям, лежащим в основе патологических процессов».
«Не рассуждайте, а экспериментируйте» — эти слова, сказанные еще в XIX веке Франсуа Мажанди, часто любят повторять современные врачи-неопозитивисты. Но исторический опыт все больше убеждал многих теоретиков медицины, что одни эксперименты и факты не могут создать теорию их науки (медицины).
Современной медицине нужны широкие теоретические обобщения, опирающиеся на глубокий методологический анализ. Эта мысль все шире утверждается и среди зарубежных ученых. Так, на совместной Павловской конференции Нью-Йоркской академии наук и Академии медицинских наук СССР [Высшая нервная деятельность, 1963] многие американские ученые указывали, что «нужно с философских позиций серьезно посмотреть на происходящее в биологии и медицине», что «мы живем в тот момент, когда в науке появляется множество фактов, гораздо больше, чем раньше.
Мы видим возрастающую трудность установления связи между этими фактами и, что более важно, трудность интеграции этих фактов. Необходимо иметь больше ученых, которые пытались бы интегрировать данные и напоминали бы нам о необходимости время от времени рассматривать логические и философские обоснования экспериментальных подходов».
«Основные методологические проблемы теории медицины»,
В.П.Петленко