Патологическая система

15.03.2012

Патологическая система

Если принять, что патологическая система представляет собой устойчивое состояние [Бехтерева Н. П., 1974], то его устранение с использованием его же структурно-функциональных образований возможно в том случае, когда их включение в иную функциональную систему оправдано более важной биологической целью и, вероятно, первоочередность которой жестко запрограммирована.

Подобный процесс отвечает экстренному формированию активно-оборонительного поведения, особенно с теми его разновидностями, которые связаны с самосохранением.

Очевидно, что последнее предполагает:

  1. глобальность мобилизации нейроэндокринного аппарата,
  2. активацию филогенетически древних структур, так как именно на их основе были эволюционно закреплены наиболее надежные и простые программы мобилизации организма при формировании адаптивного поведения.

Вне зависимости от значения сна для животных лишение его на более или менее длительное время было всегда связано с экстремальностью условий, требующих максимальной мобилизации организма для быстрой и адекватной реализации активно-оборонительного поведения. По-видимому, с того момента, когда сон стал занимать важное место в жизни животных, начали формироваться и закрепляться естественным отбором адаптивные механизмы при его нарушении. В этом смысле повторное лишение сна на 36 — 40 ч приводит к активации древних структур, связанных с адаптивным поведением.

Специальные исследования суточной периодики в условиях нарушения процесса сон — бодрствование показали, что относительно постоянный уровень отрицательных эмоций в условиях дисхроноза способствует мгновенной мобилизации и интеграции функциональных резервов организма для выравнивания гомеостаза. Наступающая при этом активация механизмов положительных эмоций является одним из средств физиологической защиты организма в условиях депривации [Берченко О. Г., 1982].

Депрессивные состояния могут рассматриваться как регрессивные состояния отказа от поиска адаптивного поведения с переходом к его пассивно-оборонительной форме [Ротенберг В. С, 1982]. В этом контексте антидепрессивное действие ДС и ее отчетливый стимулирующий компонент можно понимать как преодоление отказа от поиска или переход к активным формам поведения с соответствующей перестройкой нейрохимического аппарата.

По-видимому, ДС воздействует прежде всего на базисные патогенетические механизмы депрессий, непосредственно связанные с первичными нарушениями катехоламинов. Об этом свидетельствуют наблюдения быстрой редукции депрессии сна после 2 — 3 сеансов ДС вне зависимости от типа синдрома, а также случаи перехода в маниакальные состояния. Согласно данным литературы, успех от лечения у больных эндогенной депрессией намного выше, чем в группе больных невротической депрессией, причем у последних он достигался при наличии витальных симптомов, т. е. нарушений сна, аппетита, суточных колебаний настроения [Pflug В., 1976]. Очевидно, что эффективность ДС зависит от степени вовлеченности в патологический процесс базисных механизмов регуляции активности потребностно-мотивационной сферы. В этом отношении уместна аналогия с закономерностью, согласно которой чем больше углубляется витализация и чем рельефней выявляется эндогенная сущность фазы, тем выше эффективность специальных тимолептиков или ЭСТ [Weitbrecht H., 1970].

Таким образом, имеющиеся данные позволяют предполагать, что биологический смысл антидепрессивного эффекта ДС состоит в активации эволюционно древних механизмов мобилизации ресурсов для формирования активно-оборонительного поведения. Сигналом для подобной кардинальной перестройки мозговой деятельности служит нарушение одного из основных биологических ритмов — цикла сон—бодрствование.

Сказанное выше еще раз указывает на важность учета хрономедицинских аспектов профилактики, терапии и, в конечном итоге, реабилитации психически больных. Хронотерапия, по мнению G. Gubin (1982), включает, с одной стороны, влияние терапевтических воздействий в плане их регулирующего влияния на измененную биоритмику, а с другой — учитывает зависимость между временем назначения терапевтических средств и конкретной ритмической ситуацией организма.

Выявляемая при динамическом наблюдении тенденция к нормализации биоритмов или отсутствие таковой могут использоваться для контроля за эффективностью различных терапевтических мероприятий [Rubin R., 1981]. Примером может служить учет времени назначения терапевтических средств. Это время, когда организм наиболее восприимчив к синхронизирующим воздействиям. Следует признать, что в настоящее время эти закономерности трудно применить к конкретному человеку из-за его индивидуальной реактивной способности и особенности циркадной ритмичности [Aschoff J., Wever Т., 1980].

При планировании реабилитационных мероприятий необходимо обязательно учитывать индивидуальные биоритмические особенности. Примером могут служить уменьшение депрессивных переживаний в вечерние часы или усиление тревоги в те же часы, затрудненное засыпание или сдвиг цикла сна на более позднее время суток. Жесткая регламентация дня, строгое соблюдение его распорядка противоречат идеям реабилитации, препятствуют восстановительным процессам.

Так, прием седативных препаратов в вечерние часы вызывает более ранний отход ко сну, удлиняет его продолжительность. 9 — 10-часовой сон может одновременно сопровождаться пробуждениями задолго до подъема и вызывать недовольство больных.

Избыток вечерней седации, кроме понятного ограничения участия в развлекательных мероприятиях, нередко сопровождается и повышенной сонливостью в первой половине дня, что в совокупности резко снижает активность больных, способствует закреплению пассивных установок.


«Фармако-терапевтические основы реабилитации психически больных»,
под ред. Р.Я.Вовина

Смотрите также:

МедБор