Частный случай (Больной В. П., 24 лет)

09.01.2012

Частный случай (Больной В. П., 24 лет)

Больной В. П., 24 лет, инженер, находился в отделении интенсивной терапии 3-й Ленинградской психиатрической больницы с 12.09.78 по 05.10.78. В психиатрическую больницу поступил повторно.

Из анамнеза известно, что больной развивался нормально, данных о психопатологической наследственной отягощенности нет. В преморбидном характере черты тревожно-мнительной личности.

Впервые перенес депрессивное состояние в 1975 г.: на фоне сниженного настроения появились идеи малоценности, бесперспективности; винил себя в том, что он необщителен, нерешителен; обдумывал вопрос о самоубийстве. Лечился в психиатрическом стационаре трициклическими антидепрессантами, провел в больнице 2 мес. Весной 1976 г., во время работы над дипломным проектом, снова отмечалось легкое снижение настроения, сопровождавшееся потерей интереса к учебе и депрессивными идеями. Однако это состояние было купировано амбулаторно с помощью трициклических антидепрессантов. Регулярно поддерживающую терапию не принимал.

За время интермиссия успешно закончил институт, приступил к работе, женился. За 2 мес до поступления в отделение интенсивной терапии появились первые признаки новой депрессивной фазы: стал считать свою работу неинтересной, говорил о том, что в силу своих характерологических особенностей не способен к нормальному контакту с людьми.

За несколько дней до стационирования наступило резкое ухудшение — снова стал высказывать суицидные намерения, считал себя моральным уродом, отмечалось выраженное снижение настроения, усилилась двигательная и идеаторная заторможенность.

При поступлении был подавлен, мрачен, в глазах слезы. Винил себя в том, что не любит жену, которая к нему очень внимательна; считал, что не может справиться с работой и добиться социального успеха, называя себя неудачником. Говорил об утрате всех чувств, потере яркости восприятия; было ощущение, что он все делает автоматически. В беседе был крайне пассивен, на вопросы отвечал односложно. Подтверждал намерение покончить с собой.

13.09 получил внутривенно капельно 150 мг мелипрамина и 10 мг седуксена в утренние часы; вечером внутривенное капельное введение тех же препаратов в прежних дозах. В последующие дни сохранены суточная доза мелипрамина 300 мг и седуксена 20 мг, а также способ введения.

На 3-й день лечения (15.09) стал менее напряженным, больше общался с окружающими; настроение было резко снижено в утренние часы, к вечеру гораздо меньше, хотя попрежнему считал себя моральным уродом и неудачником. Однако в последующие 5 дней существенной положительной динамики не отмечалось. В связи с замедлением темпа регресса симптоматики в период с 20.09 по 28.09 было проведено 5 сеансов электросудорожной терапии. Уже 25 — 26.09 (12—13-й дни лечения) отмечено значительное оживление речи и моторики, усиление активности. Охотно встречался с матерью и женой, не чувствовал себя неспособным к общению, исчезло ощущение утраты чувств.

В дальнейшем оформилось и стабилизировалось состояние ремиссии. 5.10 (22-й день лечения) больной был выписан на амбулаторное лечение под наблюдение диспансера. Капельное введение психотропных средств постепенно заменено приемом внутрь. Замена (а затем и снижение дозы) началось после 13-го дня лечения, когда было достигнуто практически полное подавление симптоматики. При выписке рекомендован прием амитриптилина по 100 мг в сутки.

Клиническая картина у данного больного может быть охарактеризована как меланхолическая, содержащая в себе все компоненты классической триады. Помимо них, в состояний больного отчетливо определяются депрессивные идеи (малоценности, бесперспективности, виновности) и суицидные тенденции, а также депрессивно-деперсонализационные явления типа психической анестезии.

Преимущество интенсивной терапии в этом случае выступает достаточно отчетливо, если сравнивать длительность фазы, во время которой проводилась интенсивная терапия, с продолжительностью предыдущей. Следует подчеркнуть, что во время первой госпитализации в психиатрическую больницу структура депрессивного состояния была такой же, однако интенсивная терапия не проводилась. В результате, несмотря на конечный успех лечения, больной все же провел в стенах больницы около 2 мес, а после выписки в течение некоторого времени еще отмечались колебания настроения, пока наконец не сформировалась стойкая интермиссия.

В терапевтической тактике имелись отличия от хода лечения в предыдущем случае (больная Г. К.) Лечение было сразу начато с капельного введения, а не с титрационного. В качестве седативного препарата избран не мощный тизерцин, а более мягкий седуксен.

Эти особенности обусловлены меньшей грубостью психопатологических проявлений, однако доза мелипрамина в первый же день терапии оказалась равной 300 мг. Такое быстрое повышение дозировок стало возможным в связи с хорошей переносимостью лекарств.

Приостановка положительной динамики потребовала присоединения дополнительных методов биологического воздействия. В предыдущем случае были избраны нейролептики, так как в клинической картине резко превалировали идеаторные расстройства (депрессивный бред). У данного больного депрессивные идеи были относительно слабо представлены, в картине преобладали аффективные проявления.

Поэтому было сочтено целесообразным провести курс ЭСТ приведший к обрыву фазы уже после первых сеансов.


«Фармако-терапевтические основы реабилитации психически больных»,
под ред. Р.Я.Вовина

Смотрите также:

МедБор